Дневной архив: 19.12.2022

В отличии от членов семьи исполнительницы, 32-летний телеведущий в заключительные 2 дня не отвечал на звонки и мешал интервью. Пока ближайшие и приятели замечали плач в эфирах телевизионных ток-шоу, Шепелев старался улететь в Столицу из болгарского города Бургас, куда практически за 1 день до гибели Жанны по фатальному совпадению унесся совместно с 2-летним сыном Платоном. К 2-м часам Д. ожидали в Московском «Сафлор сити холле», где проходила штатская панихида в память отошедшей Жанны. Но попытки найти в многомиллионной массе Шепелева были напрасны — муж исполнительницы так и не был замечен. О том, что принудило его оставить погибающую Фриске и о заключительных 2-ух гг., произведенных в безграничной войне с смертельным недугом, в первый раз и искренно сообщил сам Д. Шепелев. Супер повстречался с мужем одной из ярчайших звезд отечественного шоу-бизнеса в аэропорту Бургаса, который он спустя сутки наконец сумел оставить, чтобы навечно проститься с излюбленной. Д., вся страна тоскует о Жанне Фриске, и в настоящее время подходит к концу процедура прощания с ней в городе Москва. Мы с вами сидим в аэропорту города Бургас, отчего вы не в там?   Сегодня проходит процедура прощания для почитателей Жанны, чтобы все, кто обожает этого человека и обожает ее песни, могли снова ее заметить, поскольку не видели ее 2 года. Послезавтра важнейшие дни для семьи и для меня: песнопения, пение, похороны. Я вылетаю в Столицу вчера днем, и это означает, что послезавтра мы вновь с ней будем совместно. При первой возможности сюда улетел мой отец — дед Платона, поскольку здесь располагается наш малыш и о нем также нужно побеспокоиться. Он прибыл 2 дня назад, и сейчас я вылетаю в Столицу. Все, что мы делали и что я в настоящее время продолжаю делать для нашего малыша, мы сравнивали к одному основному требованию: то, что делается, может быть прекрасно для Жанны, малыша и меня. Поэтому в этой обстановки я полагаю подобающим прежде всего побеспокоиться о малыше, но послезавтра днем быть с моей Жанной.

В прессе доктора говорят, что вы знали, что Жанне осталось жить всего 2 дня. Отчего вы не остались в городе Москва? Это неправда. Не раз и участники семьи, и я советовались с медицинскими работниками, которые водили Жанну в течение всего времени: это врачи из Соединенных Штатов, Германии, РФ. Их было много. Любой из них видел фотографии, заключительные тесты Жанны… Очень многие сообщали, что, похоже, мы проиграли. Но никто из них не мог сообщить, когда это случится, потому что на все свобода Божья. При всем при этом, чтобы ни происходило, в данном нет вины малыша. О том, что я увезу Платона на море, было обнародовано еще в прошлом месяце. Были оформлены визы, приобретены билеты. Никто не задумывал, что все случится как раз так. Мы прибыли сюда в понедельник, но во вторник Жанны не стало. Я был с данным человеком в течение 2-ух лет ее болезни, и быть с ней рядом в то же время для меня необычно принципиально, однако давайте не будем забывать о малыше. Случилось страшное недоразумение, совпадение, я не понимаю, как это представить. Я, пожалуй, буду сочувствовать до конца жизни, что так совместилось. Ни о каком бегстве и о том, что я взял малыша у Жанны, не может быть и речи. Когда мы уходили, Жанна была в том же пребывании, в котором она была заключительную неделю, может, даже год. Ничего не сулило сильного смещения в худшую сторону. Наша Жанна — солдат, и мы все знали, что играем с гибелью, однако не сомневались, что она будет сражаться. Я могу поблагодарить судьбу лишь за то, что наш с Жанной сын остался в стороне от всех этих катастрофических происшествий. Ему 2 года и 2 месяца, ему не место на всех этих печальных церемониях. Он осознает, что происходило с матерью? Мы не общались с ним про это. Я сам буду заявлять с ним про это немножко позднее. В настоящее время не время.  Д., отчего вы так долго безмолвствовали и лишь в настоящее время договорились ответить на все вопросы? Я хочу, чтобы это осознавали все, кто заметит это интервью. 2 дня назад не стало самого родного человека в моей жизни. Важнейшего человека в моей жизни. Не стало мамы моего малыша. Не стало моей жены. И, поверьте, я в первую очередь размышлял о том, кому я в настоящее время дам интервью. Это эмоциональное, извините меня, однако я должен про это сообщить. Я полагал про это в первую очередь. Мы с Жанной всегда соблюдали весьма обычного требования: не делать из нашей жизни шоу, не делать это имуществом общественности. Да, в настоящее время я остался 1, однако я как и прежде правилен этому требованию. Мы не демонстрировали наши отношения, мы не делали из этого дебошей, кривотолков, не просили нас снимать — нам это было не надо.  Отечественные доктора говорят, что вы не планировали исцелять Жанну за денежные средства, но предоставляли исцелять ее совершенно бесплатно и планировали сберечь на медицинских препаратах. С чем сопряжены их нарекания? Мне не за что оправдываться. Прежде всего, все денежные отношения с больницами располагаются в руках отца Жанны, и как раз он командует в настоящее время теми денежными средствами, которые были собраны на имя Жанны благодаря 1-му каналу и «Русфонду». Картина состоит в следующем: первый раз я имел диалог с медицинскими работниками в РФ два месяца назад, в зимнюю пору. И прежде всего я должен им сообщить спасибо за внимание и за то, что они меня утвердили. Это эксперты и врачи из поликлиники имени Бурденко и эксперты на Каширском шоссе — этих докторов много, я не буду перечислять любого из них. Однако первое, что заявили мне эти люди: «Случилась драма. Все, что у нас есть возможность для вас сделать, — это осуществить уход Жанны». Они не заявили мне о том, как можно ей помочь, какие возможности у нас есть на то, чтобы случилось волшебство. Они начали говорить со мною о ее кончине. Данный ответ меня не организовал, и мне понадобилось находить решения у докторов за границей. В РФ мне задавали вопрос: «Как вы желаете, чтобы ушла Жанна — оперативно и без мучений либо продолжительно и она страдала?» Я не был готов к этим вопросам и не был готов на них отвечать. Поэтому мне понадобилось находить помощи для Жанны за границей. И в случае если в РФ нам сообщали: «Смиритесь!», за границей нам сообщали: «Мы попытаемся что-то сделать!» Мы выиграли для этого человека 2 года жизни, когда абсолютное большинство с данным диагнозом проживают намного меньше. Это лечение стоит сумасшедших денежных средств. Заключительные инъекции, которые были написаны Жанне, их нельзя раздобыть в РФ, их нельзя раздобыть в Европе. Они реализуются только в США Америки иИзраиле. Это опытный медицинский препарат под наименованием «Апдива». 1 укол этого медицинского препарата стоит порядка 10-ти миллионов euro и любой должен проходить 1 еженедельно либо 1 раз в 2 недели. Если ей будет лучше — 1 раз в 3 недели. Сочтите, какие это денежные средства. И любых полученных денежных средств, мы можем это осознавать, вполне может быть мало для того, чтобы возобновлять жизнь. Если перед мною либо кем-то иным стоял вопрос не сберечь, но предпринять попытку получить это лечащее средство совершенно бесплатно, я убежден, что этим шансом пользовался бы любой. Данный медицинский препарат делает организация «Бристол Майерс» и, как я заявил, приобрести данный медицинский препарат в РФ нельзя. Однако его можно получить совершенно бесплатно в масштабах тяжелых программ, которые ведет сама данная организация с помощью госпиталей во всем мире. Благодаря Галине Васильевне Малышевой у меня прошел диалог с министром здравоохранения РФ и с ее ассистентами. Они заявили мне, что нужно сделать попытку направиться с помощью больниц, в которые направлялась Жанна в РФ, в данную организацию с просьбой подключить ее в платформы тяжелых исследовательских работ. Так можно было бы получить средства совершенно бесплатно. Как раз на данном я настаивал. Если мы можем это лечащее средство получить, мы можем применять данный шанс — на данном я настаивал. Нам отказали, и мы данный медицинский препарат покупали за те средства, которые были собраны «Русфондом». Должен ли я был постараться это сделать? Да, должен! Я проверил и, пока, ничего не получилось. Отчего я стал повествовать о моей встрече с медицинскими работниками в РФ? Я оказался в обстановки, когда был принужден устанавливать под колебание решение. Поэтому я играл специфическим буфером между теми медицинскими работниками, которые водили Жанну в Америке, и теми медицинскими работниками, которые выполняли волю североамериканских докторов в РФ. Мне нужно было их мирить. Разумеется, у любого из этих докторов было свое соображение и взгляд на лечение. Моя цель была это сравнить. Если кто-то из докторов тут, в РФ, отнесся к данному с недопониманием, то я жалею. Однако у меня есть основной приоритет — моя супруга, моя Жанна. Все другое меня не тревожит.  Отец Жанны в своем интервью не раз заявлял, что он хотел, чтобы вы бросали ему малыша по крайней мере на выходные. Отчего он колеблется, что вы будете это делать? Я непомерно признателен, прежде всего, материал Жанны — Ольге. Все те 2 года, пока мы с Жанной переезжали из лазарета в лазарет, с одной лечебной кровати на другую, совместно переезжали, поскольку находилась она и рядом находился я… весь этот период как раз О. растила и занималась нашим ребенком. Она его 2-я мать. Нашему Платону выпала такая судьба, и его мать ушла, когда ему лишь исполнилось 2 года и 2 месяца. Более всего я хочу, чтобы мой парень был охвачен любовью. У Платона есть 2 отличные бабули и 2 отличных дедушки, и нас всех соединяет основное — все мы обожаем этого парня. Все мы будем рядом с ним, и ни о чем другом не может быть и речи. Я вам заявлял о нашем требовании: может быть прекрасно мне, Жанне и Платону. Платона обожают, и я не считаю данный вопрос подходящим. Все будет в порядке.  Д., как вы полагаете, отчего такое множество критики упало в эти заключительные 2 дня? Обсуждают, что вы ушли, что мешали денежные средства на докторов, отчего все условия так сыграли против вас?  Я затрудняюсь ответить. Я хочу, чтобы меня услышали. Я не ищу в происходившем верности, признания. Я понимаю о том, что очень многие рассказывают, что я пользуюсь данной обстановкой для саморекламы. Все, что я делал и делаю, было лишь для того, чтобы уберечь человека, которого я предпочитаю. Все другое мне в настоящее время равнодушно. Вы никогда в жизни не утрачивали веры? Нам заявили, что мы играем с гибелью. Однако вы знаете, чудеса бывают. Я полагаю, то, что случилось с нами, это волшебство. И оно случилось почти во всем благодаря вере — не только лишь моей, не только лишь семьи, не только лишь докторов. Давайте вспомним всех тех млн человек во всем мире, которые, не только лишь когда было обнародовано о болезни Жанны, но в течение всего времени составляли денежные средства, молились о ней, хотели ей состояния здоровья и блага. Они задерживали нас на улице и сообщали: «Ребята, у вас все выйдет!» И эти 2 года, которые просуществовала Жанна после того, как ей вынесли приговор, — подвиг этих людей, подвиг веры, подвиг общественной мольбы. Утрачивал ли я веру? Нет, я не полагаю. Сама же Жанна? Знаете, у нее имеется классное качество ко всему относиться немного с драматичностью. Она довольно часто заявляла: «Ну и хорошо!» Вы представили в самом начале нашего диалога Жанну собственной женой. Вы на самом деле сделали ей предложение? На ее прошлый день рождения я много размышлял, какой сделать ей подарок. Мы очень много раз сообщали с ней про свадьбу, однако мы условились, чтобы это было хорошо. Мы планировали, чтобы на ней было прекрасное платье, чтобы у нее была прекрасная свадебная стрижка. Для нас основное — провести сей день так, как мы его представляли. Потому мы собрались сделать это немножко позже. Было бы замечательно скопить наших товарищей, самых-самых близких людей. И уйти куда-либо далее, чтобы вдвоем провести данный праздник. Мы ожидали, когда все появляется. Мы очень много раз сообщали про это. В ее прошлый день рождения я сделал ей предложение и мы обменялись кольцами. И Жанна заявила мне «Да!». Отец Жанны говорил, какие для нее трудными вышли заключительные месяцы жизни. Он намекнул в собственных интервью, что в этот период она была не Жанной, что она ушла давно. Ощущали ли вы это? Трудно ли было это беспокоиться данный момент? Жанна весьма изменялась в течение всей болезни. Мы осознавали, что что-нибудь меняется. Не все из этого можно разъяснить словами, это чувства. Да, она была другой, вполне может быть, на вид, вполне может быть, в неких собственных операциях. Однако я доверяю в иные вещи: в душу, в то, какой мы ее знаем и какой мы ее обожаем. Все другое — наружное, и я не даю этому значение. Я не прекращал придерживать ее за руку, с ней общаться, повествовать ей, что отчудил Платон, куда мы колесили. Да, какие-то вещи изменяются. Я понимаю, что все мы загнемся. Однако есть вещи, которые намного главнее. Потому какое это имеет значение? Я все равно как и прежде думаю, что она рядом. У нее получилось быть с Платоном некоторое время, когда она была в сознании? Да, разумеется, она была с Платоном. И я признателен за эти 2 года, поскольку она видела, как повышается ее сын. Д., логично, что вам трудно. Тем не менее, что вы в настоящее время ощущаете, о чем вы полагаете?  Я меньше всего в настоящее время хочу привилегированных слов и привилегированных докладов. Я не сделан для этого, для того, чтобы рассуждать такие вещи. Ну, пожалуй, я в настоящее время могу про это сообщить — мы были с Жанной и в радости, и в уныния. Мы были с Жанной и в здравии, и в болезни. Это как раз те отношения, которые проповедует население земли. Про это можно грезить, однако так можно жить. И я рад, что в моей жизни есть данный человек. Я рад, что мы поделили данную судьбу, мы поделили данную обязанность. Я непомерно признателен ей. И я рад, что она у меня имеется.  
Ресурс: http://show.obozrevatel.com/